Галиахмет Гайнуллин (справа) с отцом (слева) и братьями

 

 

 

ГАЙНУЛЛИН Галиахмет Валиахметович (15.5.1925–20.4.2012), гвардии младший сержант. Родом из д. Мулдашево Учалинского района РБ. Сын Валиахмета Нуриевича Гайнуллина. Работал старателем-забойщиком на Поляковском прииске. Призван в Красную армию в июне 1943 г. Учалинским РВК. Служил заряжающим 44-миллиметрового миномётного орудия в 963-м стрелковом полку 274-й Ярцевской Краснознаменной стрелковой дивизии, с весны 1944 г. — заряжающим 45 мм орудия в 60-м гвардейском кавалерийском полку. Служил вместе с отцом в одном полку до окончания войны. Демобилизован в 1948 г. Награжден орденами Отечественной войны I степени (1985), Красной Звезды (1945), медалями «За отвагу» (1944), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» (1945), «За взятие Берлина» (1945), "За освобождение Варшавы". После войны работал в г. Стерлитамак: в тресте «Башэлектросельстрой», заводе синтетического каучука, ПО «Сода», окончил Челябинский институт механизации и электрификации сельского хозяйства.

 

 

https://www.youtube.com/watch?app=desktop&v=NHSf2954BEw

https://ufa.bezformata.com/listnews/pamyat-o-kavaleriste/4138967/

https://vk.com/wall-127160531_399

20 апреля 2012 года ушел из жизни Галиахмет Валиахметович Гайнуллин, который сражался в составе Башкирской кавалерийской дивизии.

Галиахмет Гайнуллин родился в деревне Мулдаш Учалинского района. До войны работал старателем-забойщиком на Поляковском золотом прииске БАССР. На фронт парня призвали в l94З году. Получив звание младшего сержанта, он стал заряжающим 44-миллиметрового миномётного орудия 96З стрелкового полка на первом Белорусском фронте. С 1944 года Галиахмет Валиахметович воевал вместе с отцом в составе Башкирской кавалерийской дивизии. В этом легендарном соединении он дошел до Германии.  

Участвовал в боях под Сталинградом, на Украине, в Польше, Белоруссии, Германии. Был контужен и ранен в 1944 году.  Заслужил благодарность Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина за отличные боевые действия на Украине в январе 1944 года.

На груди ветерана сияли заслуженные награды: орден Красной Звезды, медали «За Победу над Германией», «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». Также имел много правительственных послевоенных медалей, являлся ветераном труда.

Его отцу, Валиахмету Гайнуллину, также посчастливилось живым возвратиться с фронта. Он рассказывал, что видел, как погиб генерал Шаймуратов, и сокрушался, слыша, что некоторые историки сомневаются в героической гибели комдива. «Это случилось на моих глазах!» – утверждал Гайнуллин-старший.

Галихмет Валиахметович демобилизовался только в 1948 году. После войны переехал в Стерлитамак, работал в тресте «Башсельэлектрострой», затем мастером и энергетиком на заводе «СК» (Синтетический каучук) и в производственном объединении «Сода». После окончания Челябинского энергетического института получил звание майор в отставке.

В последние годы жизни Галиахмет Валиахметович активно занимался патриотическим воспитанием. Всегда участвовал в городских и республиканских мероприятиях, побывал на празднования 65-летия Сталинградской битвы – ездил в составе республиканской делегации в Волгоград.

Каждый раз был инициатором и помощником в организации встреч ветеранов 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. Благодаря Галиахмету Гайнуллину республика узнала о жизни и боевом пути многих фронтовиков-кавалеристов Стерлитамака, Стерлитамакского района и других районов Башкирии. О судьбе Гайнуллиных (отце и сыне) писали в книгах историки нашей республики.

Материал предоставлен музеем 112-й Башкирской кавалерийской дивизии.

Сын за отца, отец за сына

 

В битве с врагом плечом к плечу сражались родные по духу и крови башкирские кавалеристы

Едва началась Великая Отечественная война, жители национальных республик Средней Азии, Казахстана, Башкортостана, Кабардино-Балкарии, Чечено-Ингушетии, а также Кубани и Ставрополья изъявили желание создать собственные кавалерийские и стрелковые дивизии. Осенью 1941 года в Башкирии стали формировать свою 112-ю кавалерийскую дивизию, которая вступила в боевые действия на Брянском фронте в июле 1942 года, 67 лет назад.

Свидетелем и участником боевого пути башкирских кавалеристов стал Галиахмет Гайнуллин — житель Стерлитамака, ветеран войны, кавалер орденов Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медалей «За отвагу», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы» и других воинских наград, крепкий и энергичный человек, с необычной даже для военной поры личной историей.
К весне 1942 года было сформировано 20 национальных кавалерийских дивизий. В полном составе и под своими номерами на фронт выехали 110-я Калмыцкая, 112-я Башкирская, 115-я Кабардино-Балкарская кавдивизии и 255-й отдельный Чечено-Ингушский кавполк. Кавалерийская дивизия башкир была собрана по-военному быстро, первые группы добровольцев прибыли из Абзелиловского, Баймакского, Салаватского, Гафурийского, Бурзянского районов — в целом из 37 районов республики. Некоторые прибывали на конях со снаряжением, земляки обеспечивали воинов обмундированием и питанием, а для лошадей отправляли положенное количество сена и овса.
— До войны в колхозном табуне нашей деревни Мулдаш Учалинского района всегда паслись две лошади для РККА — Рабоче-Крестьянской Красной Армии, для них был лучший корм и лучшие пастбища, — вспоминает Галиахмет Валиахметович. — Когда началось формирование нашей дивизии, из деревни направили шестерых мужчин с лошадьми.
Из учалинского военкомата, где кавалеристов снабдили одеждой и снаряжением, путь воинов из деревни Мулдаш к станции Миасс пролегал через родную сторону. Посмотреть на колонну всадников сбежалась вся деревня. Восхищенный Галиахмет глядел на отца: тот верхом на жеребце, в белой бурке, полушубке, белых валенках, шапке выглядел великолепно. Только винтовки не было: в начале войны оружия на всех не хватало.
Провожая отца, пятнадцатилетний Галиахмет по-детски попросил:
— Пап, и меня возьми с собой!
И тут же поняв, что это невозможно, продолжил:
— Ты хотя бы бей немцев как следует и вернись с орденом, ладно?
— Хорошо, сынок, — с улыбкой ответил отец, не предполагая, что война будет столь долгой, что сын успеет подрасти и встать в воинский строй рядом с ним. И что они оба вернутся домой с орденами…

Отец
Отец, гвардии старшина 60-го полка Валиахмет Гайнуллин, прошел весь боевой путь с первого до последнего дня войны, пережил все самые радостные и самые черные для Башкирской кавалерийской дивизии дни. Он перенес первые бои и первые потери, воевал в Тербунах и под Сталинградом, выходил из гибельного для дивизии рейда в тыл врага в Донбассе, участвовал в боях за Чернигов, в Белоруссии. Валиахмет пережил гибель близких товарищей, на его глазах геройски погиб генерал Шаймуратов. В пылу схватки он успел заметить, как ранили генерала, как немцы добили его. Уже вернувшись с фронта после окончания войны, солдат переживал о том, что смерть генерал-майора была под вопросом до 1947 года, пока не была найдена могила Шаймуратова. «Ну, спросили бы меня, я ведь сам видел, как погиб генерал!» — не раз в сердцах восклицалон в кругу близких.
Валиахмет, родившийся в 1902 году, был необычным человеком, прирожденным охотником и воином. Среди товарищей ходили легенды о его невероятной интуиции, не раз спасавшей жизнь ему и другим. В разведке он, как зверь, чуял, где враг. Интуиция, случалось, подсказывала ему, куда упадет снаряд, и тогда он коротко говорил товарищу: «Уйди с этого места». Через секунду туда, где только что стоял человек, вонзалось смертоносное железо. Валиахмет был силен и смел: с поля боя выносил раненых товарищей — Афтаха Хайбуллина, Хаммата Уразаева, других. В 72 года, вспоминает его сын Галиахмет, отец мог найти в лесу потерявшуюся лошадь по следам, в то время как другие, более молодые, сбивались с ног от безуспешных поисков.

Сын
Когда совсем юнцом в 1943 году Галиахмета призвали на фронт, его рост был 143 сантиметра, а вес — 43 килограмма. Это не считалось слишком мало: его товарищ Самигулла Иштимиров весил и того меньше — тридцать восемь кило. Что поделаешь: голодное детство не способствовало акселерации. Двенадцатилетние мальчишки из деревни зарабатывали на жизнь тем, что мыли золото на прииске Поляковский, куда ходили за 6 — 7 километров ежедневно пешком в любую погоду. Работа сдельная: нет драгоценных крупинок — нет расчета, а платили тогда краюхой хлеба. Голодно жилось семье, где было пятеро детей. Попав в учебный лагерь Осоавиахима под Уфой, а затем в боевую часть, восемнадцатилетний Галиахмет вытянулся, окреп.
— Все, что давали есть, казалось невероятно вкусным, — вспоминает ветеран. — Такой чудной жирной селедки я потом никогда не пробовал. И что такое котлета, макароны, тоже узнал впервые…
Тыловики, хотя сами голодали, почти все отдавали воинам, сражавшимся на фронте, чтобы те могли бить врага. И вот уже мальчишке, попавшему под Смоленском в 963-й стрелковый полк 274-й стрелковой дивизии, доверен артиллерийский расчет. Когда полк базировался недалеко от Владимиро-Волынска, Галиахмет написал отцу: «Находимся в Кубичеве, только что приняли позиции от конников». Оказалось, это совсем рядом от расположения башкирских частей. Валиахмет показал письмо командиру, подполковнику Горлатову. Командир посоветовал забрать сына к себе: отцу и сыну разрешалось служить в одной части. Вот как о встрече отца и сына написал в одном из своих рассказов башкирский писатель Тайфур Сагитов.
«В шесть утра Гайнуллин выехал на коне к сыну. Ехал день. Ехал другой. Наконец, его остановил часовой. Проверил документы — пропустил. Вот стоят несколько молодых солдат.
— Не видали моего сына?
Показался издали сын. Наверное, еще не знает. Идет не спеша. Обступившие кавалериста солдаты смолкли, ожидая, как произойдет встреча двух солдат — отца и сына.
Валиахмет с застывшей улыбкой глядит на сына. Пилотка и гимнастерка очень идут ему. Смотри-ка, и медаль успел нацепить… Был хиленький, а как возмужал! Защемило сердце. «Неужели не выдержу?» Сын подошел, посмотрел на шашку, на брюки с кантами, кавалерийский мундир, кубанку, глянул в лицо… Глаза их встретились.
— Атай!»

Братство
Атай — по-башкирски отец. Как говорит Галиахмет-агай, в дивизии у башкир не принято было обращаться друг к другу только по уставу, согласно воинскому званию. Младшие, обращаясь к старшим, бывало, говорили «агай», а те, напротив — «кустым» (братишка). На фронте наши башкирские воины были скреплены не только воинским братством, но и силой национального родства, кровными узами. Не в этом ли одна из причин необычайной воинской доблести наших конников? Немцы в своих сообщениях домой писали: «…В донских степях мы вынуждены сражаться с людьми дикими, но не ведающими страха, принадлежащими к племени башкир». Точно так же в свое время в шоке от атак башкирских лучников пребывали французы, вступившие в Россию в 1812 году. В «Красной звезде» — главной военной газете страны — не раз публиковались очерки о героизме воинов 112-й кавдивизии таких корифеев пера, как Илья Эренбург и Константин Симонов. А вот один из эпизодов войны, приведенный в очерке братьев Тур (в изложении автора книги «Башкирская гвардейская кавалерийская» Т. Ахмадиева).
Группа разведчиков под руководством опытного младшего лейтенанта Карима Нарбекова, будучи в разведке в тылу врага, увидела на дороге телегу. Немцы запрягли в нее двух пленных воинов Башкирской кавдивизии. Как потом выяснилось, немцы на одном из участков нашей обороны захватили восемь бойцов. Их допрашивали, но башкирские воины не проронили ни слова. Их били, истязали: отрезали им языки, уши, выбили глаза, затем шестерых из них закололи штыками. Двоих запрягли в телегу, загрузили ее убитыми и хотели подбросить ее ближе к нашим позициям. Это был акт запугивания. Разведчики Карим Нарбеков и Минигужа Шарипов, выждав удобный момент, взяли в плен двух сопровождавших повозку немцев. Разведчики на заре вернулись с телами замученных товарищей и двумя освобожденными из плена. Боевые товарищи убитых собрались на поляне, постояли в безмолвии, затем похоронили их, завернув в бурки…
В эту же ночь 23 башкирских всадника — друзья убитых — направились в тыл врага. Чтобы двигаться без шума, обвязали копыта коней тряпками. Пройдя тайными тропами, в полночь они достигли дальнобойных батарей врага. Действуя быстро и бесшумно, без выстрелов, они убили 30 артиллеристов, сорвали с их одежды погоны, вывели из строя орудия, захватили с собой 30 лошадей. К рассвету мстители вернулись на свой рубеж. 24 лошади сдали в хозподразделение. Шесть оставшихся привели к шести свежим могильным насыпям и зарезали их, соблюдая древний башкирский обычай и чтя светлую память своих павших товарищей. «В этом подвиге ярко отражено благородство сердца древнего степного народа» — заканчивается очерк братьев Тур.

Память
Валиахмет и Галиахмет воевали рядом. Отец сам подобрал сыну коня и обмундирование и, хотя это трудно в условиях боя, старался в опасный момент прикрыть собой сына, уберечь. Попутно давал ему суровые уроки войны.
Было дело: увидел юный Галиахмет на поле боя раненого фрица. У того легкое пробито, оно вылезло наружу и, как кузнечные меха, трепещет. Смотрит на это мальчишка как завороженный, не может оторвать глаз от ужасного зрелища. А немец волевой попался, несмотря на тяжелое состояние, смотрит бешеными глазами и к кобуре тянется. Подоспел отец, оценил ситуацию и от души покрыл сына матом: чего, мол, стоишь столбом? И короткой очередью из автомата добил немца. А сыну бросил: «Или мы их, или они нас».
В спокойные минуты отец и сын писали письма одной женщине: отец — жене, а сын — матери. Письма отца были написаны арабской вязью, а сына — уже латиницей. Получали они посылки из тыла: варежки, кисеты и платочки, сшитые и связанные башкирскими девушками и женщинами. Эти, казалось бы, мелочи, давали силы воевать дальше, чтобы поскорей с победой вернуться домой.
Когда закончилась война, жизнь стала налаживаться. У героического Валиахмета, вернувшегося в родную деревню, родились еще двое сыновей. А сын его Галиахмет волею судьбы оказался в Стерлитамаке, встретил красавицу Гаухар, ставшую верной подругой жизни. 18 лет было отдано работе энергетиком на производстве тяжелой соды в объединении «Сода». Галиахмет Валиахметович, к слову, завел собственную традицию: каждый год 9 мая с двумя своими сыновьями ходить фотографироваться в фотосалон «Улыбка». Перебирая старые фотографии и рассказывая о войне, мой собеседник меньше всего говорит о себе — все больше о боях да об отце. Даже сейчас, когда ветерану 84, заметно, как он любит отца и даже скучает по нему. Ведь это только кажется, что время многое стирает в памяти, микширует. Нет, самые яркие эпизоды юности способны по силе своего эмоционального воздействия определить весь дальнейший строй жизненных воззрений человека. Война закончилась, но не в сердцах тех, кто пережил ее лично. Для них она навсегда остается мерилом жизни и мерилом смерти.
— Пойдем, я покажу памятный знак, который поставил нашей кавалерии, — говорит, очнувшись от воспоминаний, Галиахмет-агай. Несколько заинтригованная, отправляюсь за ним. Действительно, во дворе девятиэтажного дома, расположенного на набережной Стерли, шумят под ветром три березки, а среди них высится самодельный мемориал. На памятной табличке такие слова: «Три березы памяти 112-й Башкирской гвардейской кавалерийской дивизии. Бойцы дивизии Гайнуллины. Отец Валиахмет, сын Галиахмет». Обняв березы, как старых знакомых, Галиахмет-агай задумался, словно унесся мыслями в боевую молодость, к боевым товарищам…

Альфия КУЛЬМУХАМЕТОВА. г. Стерлитамак